Diary of a visionary - dead but dreaming

Кисловодск - Архыз - Домбай - Эльбрус - Чегемское ущелье

Когда спустишься с высоты (мы добрались до 4600, максимум снегоход поднимает до 5100), то даже на высоте 3800 все кажется невесомым - легко и двигаться и дышать. Правда, особо двигаться там некуда - шаг в сторону и ты по колено в снегу, альпинисты к этому готовы и ходят в специальных ботинках, техника тоже специальная, про лыжников вообще не упоминаю. Мы же преимущественно оказались запертыми на узком пятачке, наблюдая, как тучи сползают на горы внизу и начинают подниматься наверх.

Тучи сверху поначалу не выглядели серьезными - поднимались из соседней долины, но в итоге закрыли вершины Эльбруса, в результате поднялись в воздух стаи каких-то черных птиц, устойчивых к погодным условиям склонов (в ожидании мертвых альпинистов?). Мы переглянулись, почти что не увидели друг друга из-за тучи, поежились на ледяном ветре и отправились к кабинке канатки, которая комфортно нас спустила вниз.

Эльбрус хорош, но непогода в горах ощущается сильнее, чем внизу. Кроме того, обилие лыжников и альпинистов напрочь убивало атмосферу высоких гор. В этом плане горы над Домбаем, пусть и не такие высокие, мне понравились больше.


Тучи поднимаются

( Collapse )

Кисловодск - Архыз - Домбай - Эльбрус - Чегемское ущелье

В тот день пришлось встать пораньше, чтобы застать нормальную погоду и хоть что-то разглядеть, так что к 9 утра мы уже припарковались на парковке в Терсколе рядом с канаткой. Надо сказать, что канатных дорог там две - старая, подешевле, но менее регулярная и не заходящая на последнюю станцию (или же ее последняя станция находится где-то в другом месте), и новая, подороже, но ходящая чаще. Мы выбрали вторую и постояв очередь из альпинистов и сноубордистов (высокие склоны Эльбруса - круглогодичный горнолыжный курорт) уже через несколько минут поднимались через тучу наверх.

Последняя станция канатки Тарабаши находится на высоте 3800, уже достаточно прилично, вокруг лежит снег. Да, в широтах Кавказа на такой высоте уже снег, это в Боливии где-нибудь столица страны находится на этой высоте и безо всякого снега. На каждой из трех станций есть небольшая инфраструктура из кафе и каких-то развлекаловок, лажники и сноубордисты едут до последней станции, где имеется лыжный склон и локальные подъемники.

Мы поднимались в полной уверенности, что выехали поздно и Эльбруса нам не видать, уж больно убедительными были тучи. Но ветер поменялся и две вершины самой высокой горы Европы предстали во всей своей ослепительной красоте. Тем временем альпинисты прибывали, а лыжники постепенно уезжали вниз, откатав свое. Мы посмотрели на поднимающихся наверх, к промежуточному лагерю, это заметили местные гиды, которые катают на снегоходах и еще на каких-то странных машинах по снегу наверх, но это уже другая история.


Подъем на Эльбрус

( Collapse )

Буэнос Айрес - Патагония (Чубут) - Росарио - Корриентес

И последние фотки из Росарио. Города в этой части Аргентины, да и вообще (особняком стоят Буэнос Айрес, Сальта и, может, Мендоса) - не самая сильная сторона страны. Даже исторические города, они преимущественно строились хаотично при резком наплыве населения из-за европейской эмиграции. Более-менее нетронутыми остались труднодоступные города в Андах, куда взрыв населения тогда малонаселенной страны попал в последнюю очередь.

Сложные дела и с железнодорожным сообщением. Железные дороги строились когда-то англичанами для вывоза полезных ископаемых из районов их добычи для себя любимых (взамен вывезенных ценностей англичане вложились и построили на площади перед Ретиро часовую башню), о людях по их милой привычке при строительстве разговор не шел, вот и оказались сейчас железнодорожные пути Аргентины практически не у дел. Так, поезд от Буэнос Айреса (200 км) идет чуть ли не 8 часов, не выдерживая конкуренции с автобусом. Да и вообще сейчас железнодорожное сообщение в Аргентине ну совсем изредка товарное, еще реже - туристическое (поезд Tren a las nubes в Сальте), но большей частью оно прекращено.

Последнее можно видеть в старой центральной станции Росарио. Пути, ведущие в никуда из ниоткуда, но кусок здания все еще жив и законсервирован для потомков. Симпатичное и немного грустное место.

В тот день молнии сверкали вокруг, все гремело, но дождь никак не шел. Все было наэлектризовано, но небесный кран никак не открывался. Мы заглянули в бар посмотреть матч Cope de Libertadores между Boca Juniors и River Plate, чуть ли не впервые две аргентинские команды сошлись в финале, но бар был пуст, отчаянно рубился хозяин ида пара гостей, все остальные жители города сидели и переживали бома.

Перед матчем в газетах выходили многочисленные советы, как не получить инфаркта во время матча (а это регулярная штука) - есть меньше жирного, пить меньше алкоголя и все прочее. тогда матч завершился вничью (а хозяин бара болел за Боку). Второй матч ввиду беспорядков пришлось проводить в Мадриде в прошедшее воскресенье, и я вижу, что Ривер Плата победил Боку. Хозяин того бара, наверное, в коме.

Ну а нам было пора ехать дальше, ждал ночной автобус в Корриентес. Как и во всей Латине, самый нормальный транспорт на умеренные расстояния - это автобусы. Они комфортные, не сравнимы с ночным самолетом. едут по расписанию, и не очень дорогие. В-общем, то что надо.


У старой станции в Росарио

( Collapse )

Манила - Северный Лусон - Гуанчжоу (Китай)

И последняя серия фотографий с того богатого на впечатления дней. К сожалению, не все наши дни на Филиппинах были такими, было много дней утомительной дороги, когда все, что мы видели, были дома и люди вдоль дороги. Для сравнения, в Мексике подобным выдается почти что каждый день. Но на тот момент мы уже переполнились впечатлениями, а жара стала особенно удушающей и утомительной, какой может стать жара на закате, когда нет ни ветерка.

Тем не менее мы нашли силы заглянуть в старый бастион Сан Диего, полазить по его стенам, посмотреть на играющих внизу в гольф (поля для гольфа непосредственно примыкают к Интрамурос), прежде чем отправиться домой. День выдался нелегким, мы были переполнены впечатлениями, а успели совсем не все, что бы хотелось посмотреть. И только крафтовый бар с неограниченным пивом (платишь один раз, пива берешь сколько влезет, задача уложиться в три часа - The Perfect Pint в Макати рядом с музеем Айала) могли в тот вечер привести нас в себя. Казалось, такими интересными будут все следующие дни путешествия, но нет, мы ошибались.


На руинах форта Сан Диего

( Collapse )

Идея поехать в Сочи изначально принадлежала, опять же, Морсусу. Недорогие билеты, хорошее (и вполне бюджетное) размещение сделали так, что нас поехало аж 13 человек. Планировать на такую толпу людей поездку никто не стал, включая меня, поэтому многое получилось спонтанно, что-то хорошо, что-то - так себе, плюсы и минусы учтены, выводы сделаны, так что можно переходить к самому рассказу.

Итак, Сочи. Точнее, Адлер, где мы ночью на набережной искали открытые кафе, нашли дорогой даже по московским меркам ресторан (мы оставили всех и отправились пить припасенное вино на море). Перед нашим приездом похолодало, ледяной ветер обжигал лицо (при вполне плюсовой температуре), а меня в первые пять минут нахождения на море окатила волна так, что носки и ботинки потом пришлось выжимать. Но все равно, ведь мы приехали пить вино на море, никуда не деться, вот и стояли, кутались, пили вино и смотрели, как набегающие волны разбиваются об уходящие в воду пирсы. Потом было найдено кафе попроще, и первая ночь затянулась до семи утра.

Поэтому рано утром никто никуда не сорвался, кроме, разве, Элайва, не принимавшего участие в вакханалии накануне. Кое-как мы погрузились в автобус уже в районе обеда и, сделав положенные круги по пригородам Адлера в строну границы с Грузией / Абхазией, мы все-таки добрались до Олимпийского Парка.

Я прохладно отношусь к массовому спорту вообще и к олимпиадам в частности, за последние годы не смотрел (по крайней мере, сознательно, экраны без звука в спортзале - не в счет) ни одного соревнования, но было интересно, как это смогли сделать в России. В последние годы любая поступающая информация автоматически рассматривается как пропаганда, поэтому не верилось ни в то, что там разруха, ни в то, что олимпийские объекты до сих пор функционируют в полном объеме. В-общем, было необходимо проверить самому.

На обширной территории Олимпийского Парка можно взять мини-автомобиль, водитель которого все покажет и расскажет, что есть что и для чего используется сейчас. Итак, на трассе для Формулы 1 кто-то тренировался, один из стадионов расширяют для ЧМ по футболу, другие помещения отдали под музеи, местного значения спортивные центры и прочее. А вечерами, говорят, где-то включается подсветка и работают музыкальные фонтаны, но сами мы этого не видели. Вывешенная программа мероприятий преимущественно относилась к весенне-летнему сезону, когда Сочи забит туристами. В те выходные марта площади Олимпийского Парка были, мягко выражаясь, пустыми. Нет, кто-то из туристов или местных, конечно, там был, но их количество растворялось в обширном пространстве парка.

К созданным по приказу свыше музеям я отношусь настороженно, поэтому внутрь мы никуда не пошли, ограничившись фотографированием на фоне выполненного "в форме лебедя" олимпийского факела, погашенного на тот момент. Форму лебедя там еще углядеть нужно, а вот у многих возникла другая недвусмысленная ассоциация (во многом благодаря одному из нас) вставшего члена. Последний факт послужил поводом для шуток на весь оставшийся вечер.


Факел без огня в Олимпийском парке Сочи

( Collapse )

Тегеран - Исфахан - Язд - Керман- Шираз

Последний день в Тегеране посвятили поездке на гору Точал, где на вершине, на высоте 4000 метров над морем, находится самое ближнее к Тегерану горнолыжное поле. Поиски маршрутки, обещанной в гайде Лонли Плэнет, ни к чему не привели и мы просто взяли такси. И уже там, у входа в парк (а от входа в парк до первой станции подъемника - 2 км и надо ехать на автобусе), стало понятно, чем дышат жители Тегерана. А когда поднимаешься на высоту хотя бы 3000 метров, внизу виден Тегеран как большое красноватое облако. Амин потом рассказывал, что так в Тегеране не всегда, а только зимой, когда долгое время не было ветров и дождей.

Канатка на Точал проходит через две промежуточные станции (названные почему то станция 3 и станция 5), снег лежит только начиная со второй. Когда мы, наконец, вышли на последней станции (станция 7), лицо сразу обжег ледяной ветер, и на полпути лыжного подъемника в сторону домика отдыха я уже засомневался в адекватности этой идеи, к морозам я не был готов. Внутри, в домике, располагается кафе, женщины более расслаблено относятся к хиджабу на голове, и упавший на шею шарф не торопятся поднимать обратно. Я уж молчу про полное отсутствие женщин в чадре. Говорят, после исламской революции этот вид спорта долгое время находился под запретом, но голос разума и либеральные течения в иранской политике (есть и такие) открыли горы для всех.

Жаль, что я не очень в теме горных лыж, долгое время снега на Точале (до 8 месяцев в году) и относительно низкие цены (день на подъемнике туда-обратно - $10) неожиданно делают Тегеран доступной альтернативой внезапно подорожавшим европейским курортам. Мы же сделали несколько фотографий на фоне лыжников, и поднялись обратно к станции, откуда можно прогуляться и подышать горным воздухом к обрыву, с которого видно облако Тегерана. Впрочем, высота в 4000 метров и ледяной ветер быстро загнали нас обратно в теплую кабину канатной дороги.


"Облако Тегерана" с высоты Точала

( Collapse )

Вообще говоря, человек без лыж на горнолыжной трассе выглядит как минимум странно. Вот и я ловил на себе взгляды соседей по подъемнику в полном горнолыжном обмундировании со своими лыжами и сноубордами. И действительно — поднялся на высоту, воздух прозрачный, любой звук как будто десятки раз отражается эхом, а подъем по лестнице дает приятное ощущение разреженного воздуха в легких. Вот только пойти некуда, приходится стоять на небольшом пятачке, отчаянно мешаясь лыжникам, ведь чуть в сторону — снег уже по пояс, а чуть вниз по укатанной трассе — можно кубарем лететь до самого финиша.

Тем не менее я провел там как минимум час, всматриваясь в далекие пики и представляя, что там, за горизонтом, куда не добираются лыжники, само нахождение в подобном месте наполняет внутреннее осознание чувством немного неестественного восторга, девушки кажутся красивее, чем на самом деле, снег на солнце — ярче, а пики далеких вершин — загадочнее, несмотря на лыжников. Прямо опьянение какое-то, или, может, так действует место силы...?

Но пора обратно, вниз, там в отель, в аэропорт и в Москву, на фестиваль Moscow Synthetic Snow, как же пропустить такое. Очень надеюсь попасть в Алматы летом или ранней осенью, чтобы увидеть горы, когда по ним не проложены лыжные трассы и они не наполнены людьми. И, может, подняться куда-нибудь на четырехтысячник, подышать разреженным воздухом, побыть на четыре тысячи метров ближе к звездам. Ведь чего мы заладили — Анды и Ады, когда такая красота, как Северный Тянь-Шань, куда доступнее. В-общем, даст Кризис, непременно так и сделаю.


Наверху.

( Collapse )

Так случилось, что второй раз в Алматы я попал зимой, когда город накрыл настоящий снегопад. Под "настоящим" снегопадом я имею ввиду такой, когда не видно ничего в радиусе двадцати метров (ну или почти ничего, где-то вдали угадываются здания), снег потом не тает, а поскрипывает и лицо жжет морозный ветер. В-общем, наступила настоящая зима, которой в Москве не было и тогда, нет и сейчас, а я и не думал, что так по ней соскучился.

Поэтому прогулка по снегопаду через Площадь Республики под снегопадом принесла неожиданно положительные эмоции, пусть и в музее Казахстана, что на другой стороне государственного комплекса зданий, пришлось отряхиваться и оставлять след под понимающими взглядами уборщиц. Сам музей Республики Казахстан поместился в огромном пафосном здании, более напоминающем какой-нибудь Дом Союзов на казахский лад, там несколько залов, сделанных по принципу "сначала хорошо, а потом — что осталось".

( Collapse )


Площадь Республики в снегопад. Мне казалось, что столько снега городские службы не раскидают и за месяц, но уже на второй день по городу можно было вполне сносно перемещаться пешком.

( Collapse )

Рейкьявик – Золотое Кольцо – Юг – Запад – Север – Восток – Юг – Рейкьявик – Хельсинки

Чуть южнее Скага-фьюрда находится небольшой музей Глеймбайр (Glaumbær) на месте старой деревни с парой домов и церковью. Несколько торфяных домов с покрытой травой крышей отреставрированы и можно заглянуть в быт исландцев прошлых веков, весьма далекий от того современного хайтека, коим зачастую он является сейчас. Внутри старый хлам, кустарные деревянные лыжи, коньки, прялки... И, как и в Скогаре, много «спальных досок», вырезанных весьма затейливо и с душой. И таких не похожих на все остальное, чисто утилитарного назначения.

Наверное, это логично — в тесной спальне ютилось по 8-10 человек, сидя на кровати, они работали, ели, беседовали, и только когда ложились спать, клали доску с замысловатым узором, у каждого свой. И не затем, чтобы не упасть с кровати, как может сначала показаться, а  для символического ограждения своего личного пространства от остальных, которые продолжали ходить, есть, работать, разговаривать. Ну или чтобы на твою кровать никто случайно не сел, перебрав браги. Да, наверное, именно так оно и было.

( Collapse )


Торфяные коридоры Глеймбайра...


И где-то рядом

( Collapse )

Наконец-то добрались до Древней Олимпии, места проведения Олимпийских игр древности, самых, наверное, известных в настоящее время. Сегодня Древняя Олимпия - небольшой городок, как бы выросший вокруг руин, приютивший несколько отелей, стоянки для туристических автобусов и огромное количество сувенирных магазинов.

Переосмысливая увиденное / прочитанное / услышанное, сами игры представляются идеальным способом занять кучу молодых людей в промежутке между войнами в угодном богам деле, ведь игры проводились во славу Зевса. А в играх принимали участие только свободные граждане, не особенно обязанные работать и в труде добывать себе пропитание. Кроме того, играм предшествовала подготовка с массой различных ритуалов, занимавшая у участников кучу времени.

( Collapse )


Гигантские руины храма Зевса... Колонны как стояли, так и упали под сильными землетрясениями.


Постамент для статуи Зевса у входа на стадион

( Collapse )