Совсем рядом с деревней Кабанаконде, крайней деревне каньона, есть площадка на высоте более 3600 метров, с которой видно дно ущелья где-то в глубине. По утрам над этой площадкой парят кондоры, не обращая внимания на людей (по крайней мере на тех, что живы и здоровы), их интересует добыча внизу, а зрителям этого волшебного, но жутковатого зрелища представляется возможность если не потрогать их руками, то хотя бы сфотографировать их с близкого расстояния. Забегая вперед скажу, что зрелище действительно потрясающее, пусть я и стал после определенных происшествий к кондорам относиться по другому, со смесью страха и восхищения.
По вечерам кондоры тусят где-то в другом месте, разыскивая тех, кто умер или только собирается умереть, и площадка пуста. Ни гигантских птиц, ни туристов. Вот и получается отличное место для того, чтобы сфотографировать себя любимых на фоне заката и уходящего более чем на километр вниз гигантского ущелья.
И, наконец, деревня Кабанаконде, где, наверное, из каждого дома торчит арматура, местные жители носят специальные шляпы, чтобы не быть похожими на жителей других деревень каньона, а редкие туристы собираются по вечерам в пиццерии при единственном хостеле, рекомендованным путеводителем Lonely Planet, чтобы рассказать, в какой богом забытой точке каньона они побывали на этот раз.
А еще в тот вечер в Кабанаконде был праздник. У индейцев Перу мало что есть материального, зато у них много праздников. Наверное, каждая деревня имеет по несколько святых-покровителей, праздники в честь которых проходят по два дня, не говорю уж о праздниках, захватывающих весь регион или всю страну. Мы попали на праздник какого-то святого, покровителя деревень каньона, и могу сказать, что более мрачного праздника я не видел во всей своей жизни.
Еще на закате начались шествия в стороны главной площади одетых в национальную одежду женщин (мужчины в лучшем случае были в штанах, шляпах и футболках, а так — в трениках), сопровождаемые адской какофонией на разнообразных духовых инструментах. После на площадь подтянулись переносные ларьки с какой-то подозрительной снедью, а из соседних ларьков туда перекочевали ящики с пивом и какой-то брагой.
Как стемнело, начались танцы. На тускло освещенной площади под светом единственного прожектора, друг с другом соперничали несколько духовых оркестров, издавая трудновыносимую звуковую кашу. Группки индейцев, из тех, кто был еще способен стоять на ногах, устало пытались что-то танцевать около каждого из оркестров, остальные же ежились от холода, сидя с бутылкой на поребрике мостовой. Вся сцена вызывала стойкое ощущение уныния и тленности бытия. И, изрядно замерзнув, трезвые (вино на высоте 3600 в тот день упорно не шло), мы отправились в гостиницу ожидать следующего дня.
В каньоне Колка рядом с Кабанаконде на площадке кондоров
И начало небольшой фотосессии
И шествие в Кабанаконде
Удивительное дело, музыканты одели костюмы. Обычно тетки разодеты, а мужики все в трениках.
В коллекцию видов из окна
Или так
