Была поздняя осень и мозг лихорадочно перебирал в памяти потухший реактор и покинутые деревни, когда мне впервые приснился этот сон. В том, первом сне, был очерченный огнем круг, выступавший из полной темноты. В том круге корчился от невыносимой боли человек. Он был худощав, среднего возраста, его мышцы рельефно выступали на смуглом теле. Его длинные, черные как смоль волосы переливались неясного цвета сполохами в свете огня круга. Половина его лица была окрашена в красный, а другая — в черный. Человек не мог подняться с земли, не мог выбраться за очерченный огнем круг.
Тропическая ночь общалась цикадами и ночными запахами, когда я стоял за кадром и наблюдал за его мучениями. Я смотрел, как змеи из-вне пытаются подобраться к огненному кругу, но не решаются перебраться через него. В тот сон я был женщиной, я был Ею.
Впоследствии постепенно добавились и другие детали, иногда вырванные из контекста, который не представляло труда достроить наутро. Я разглядел отблески других огненных кругов вдали, понял, что тот человек, скорее всего, не одинок в своих муках. Я познакомился со змеями, которые мне рассказали, что их влечет величие агонии и четко очерченные мышцы икр человека с черно-красным лицом. Они мне рассказали, как им тяжело всю жизнь ждать подобного момента, но не сметь пересечь огненного круга.
Я не знаю, какова природа той боли, которая истязала смуглого человека с черно-красным лицом, я не знаю, кто он и откуда и кто такой я, почему я в том сне — женщина. Я воспитан на научном подходе к жизни, закончил два института и аспирантуру, защитил диссертацию, преподаю. Но вот только во всем этом не могу найти ответа на вопрос, который меня сейчас более всего мучает — кто я и почему змеи боятся огня.
