Хемингуэевский образ Парижа начала ХХ века уже другой – уличные кафешки, клошары, бедные художники, нищие писатели, у которых хватает денег разве что на пакет дешевого вина, чтобы выпить его на берегу Сены. Жизнь проходит на втором плане, спрятанная за встречами, обедами и безудержным, немного истеричным весельем, ведь Париж, как известно – это "праздник, который всегда с тобой".
Иной Париж Кортасара – непрекращающийся дождь, вредные консьержи, витрины магазинов, осенние листья и кварталы, в которых герои, нищие интеллигенты, не сговариваясь находили друг друга, блуждая без конкретной цели от бара к бару, от витрины к витрине, и галереи, в глубине которых прятались комнаты с красными фонарями и усталыми девушками.
Нет смысла перечислять дальше – у всякого найдется любимый писатель, который что-то про Париж да написал, и образ города задолго до поездки сложился у меня в голове. Может, потому мы и тянули с путешествием в Париж, что где-то в глубине сознания опасались, что сам город не оправдает созданного нами романтического мифа. Кроме того, сейчас почему то стало общей тенденцией ругать Париж, там много негров, там грязно, шумно и смотреть там не на что…
Может, все это отчасти и так, но нам открылся и другой город, в котором можно часами без цели бродить по улицам, любуясь на подсвеченные витрины, где можно пить шампанское из горла на берегу Сены и смотреть, как меняет краски закат на стенах Нотр Дама, как опускается вечер, а затем и ночь, как деловитые туристы освобождают улицы, разбегаясь по своим коморкам в отелях… Наверное, Париж дает каждому свое, мы искали город Кортасара, Хемингуэя и Сартра и мы его получили. Пусть не сразу и не полностью.
Первый день получился немного сумбурным – усталость после перелета, жара, которой встретил нас Париж, заставили отодвинуть на второй план музейную программу, и пойти в неожиданной но приятной компании Павлов пить сидр в Люксембургские сады, ища спасительной тени в каменных раскаленных городских джунглях. От гостиницы, что недалеко от площади Бастилии (еще одно имя из книг) по широким бульварам, усаженными платанами, мы быстро добрались до острова Иль Сент-Луис. Узкими улочками посреди винных и сырных бутиков, отелей и многочисленных кафе, столики которых подчас занимают весь доступный тротуар, заставляя пешеходов теснить проезжающие рядом по мостовой машины, мы быстро добрались до Нотр Дама, а оттуда рукой подать и до другого берега Сены, где уже недалеко и до Люксембургских садов.
Попробовав вкуснейшего нормандского сидра и обсудив тенденции современного неофолка ("-Как вам последний альбом Backworld? Не то? А вот я как-то проникся") мы отправились на набережную Сены, рассчитывая найти место спокойно выпить бургундского пино-нуара. Признаться, мы думали как-нибудь незаметно пристроиться, но сразу же обнаружили, что в субботний вечер найти уединенное место на набережной Сены сложно, и все занимаются тем же, чем планировали заняться мы.
Компании молодежи собирались у реки прямо напротив Нотр Дама, отовсюду раздавался смех, была слышна речь почти что на всех языках Европы – от польского до португальского, и даже негр, периодически обходивший набережную с ведерком, в котором охлаждались бутылки с пивом, не нарушал общей картины (вспомнилась Евпатория середины 90х – "Хаааалодное пиво!!!"). Логичной была и очередь из жаждущих в близлежащем мини-маркете, где невысокий и юркий француз-продавец довольно бегло болтал по-английски, объясняя достоинства того или иного вина непонятливым иностранцам, прекрасно выписываясь в общую картину происходящего.
Тем временем у нас закончилось шампанское ("-Не понимаю, как шампанское может закончиться!"), но мы нашли еще, долго сидели и смотрели на ночной город, совсем не такой, как дневной, на возвышающийся силуэт Нотр Дама, на отражающиеся в Сене огни набережной. Наверное, тем вечером мы были абсолютно счастливы. И, может, не в результате выпитых трех бутылок шампанского, а это все город, город Дюма, Хемингуэя и Кортасара.
Бургундское и Париж
Набережная у Нотр Дама в субботу вечером. Гуляют все!
Площадь Бастилии. От самой знаменитой в мире тюрьмы осталось только название, и, говорят, тут до сих пор строят мини-Бастилью и регулярно ее разрушают.
Бульвары Парижа, усаженные платанами. Но, несмотря на деревья, город кажется закованным в камень, даже высокие деревья растут как будто прямо из асфальта. Мало парков и просто голой земли.
У Иль Сент-Луис... Вот она какая, Сена.
Набережная Иль Сент-Луиса, самого уютного из уголков Парижа, который нам удалось посетить.
Нотр Дам, один из символов города, весьма занятое место в течение дня.
Внутри как-то ничего особо осмыслить не смогли - голова была занята чем угодно, но не Нотр Дамом.
Паше - респект за идентификацию и посещение моста Мирабо в париже, откуда бросился в Сену Пауль Целан, и куда мы так и не добрались.
Свечки в Нотр Даме (большие) - по 5 евро. Надеюсь, они быстрее до бога доносят просьбы.
Раритетная щепка, говорят, с того самого креста-Христа... В сокровищнице Нотр Дама. Вход отдельный по 5 евро с носа.
Дионисий Ареопагит, святой без головы.
Центр Парижа днем - что угодно, только не пустое место.
Нотр Дам - пустые глазницы Парижа.
Люксембургский сад и дворец. Тоже не пустое место.
Места на единственном в этой части Парижа газоне нам не нашлось.
Бретонский сидр - вещь!
Полиция в Париже вся напоминает героев Луи де Финеса и смотреть без улыбки на них нельзя.
Собор недалеко от Люксембургских садов, менее облюбованный туристами, чем Нотр Дам, но не менее интересный.
Death Will Come
И Нотр Дам...
Ночью он совсем другой
И многоязычная молодежь
За Париж! Первое шампанское, самое дешевое (порядка 17 евро) и самое вкусное в итоге.
Сыр. Франция - столица сыра. Этот самый недорогой, но и оказался одним из самых вкусных.
Да, из горла на берегу Сены.
И гуляние под окнами нашей коморки в дешевом отеле. Хорошо, что можно закрыть окна и не слушать ора проституток, пьяных англоязычных личностей и прочих.
